Очерк о Родионове Геннадии Якимовиче

18 октября 2015

В годы Великой Отечественной войны в Ленинградской области шли жестокие бои. Немецко - фашистские войска остервенело рвались к Ленинграду. Но люди боролись, жили , трудились. Особенно тяжелая жизнь легла на плечи подростков. О трудностях военного лихолетья  вспоминает Родионов Геннадий Якимович, наш земляк.

 

 

Родился 30 июля 1930 года в деревне  Монастырек , Кингисеппского района, теперь это Сланцевский район. Деревня была большая, около 100 дворов. Это была закрытая зона., протяженностью около 200 километров. Без паспортов к нам нельзя было попасть. Даже в лес ходили с документами. До войны колхоз наш был очень зажиточный. Развито было коневодство. Мой дядя ухаживал за лошадьми. И даже несколько раз был участником ВДНХ со своим племенным хозяйством. Кроме этого было развито  пчеловодство. Каждый клочок земли был под присмотром. Выкашивались даже лесные делянки. В деревне был свой клуб, детские ясли, школа – семилетка и к нам из ближайших деревень дети ходили в школу. Бедным семьям колхоз тоже помогал. И весь этот налаженный быт прервала война. Я только успел закончить третий класс. Отца на тот момент уже не было. Он умер от туберкулеза в 36 лет и мы с мамой жили вдвоем. Уже  в конце июля 1941 года немцы приближались к нашей деревне и нас эвакуировали за 30 километров, недалеко от деревни Ложголово. Жили мы в палатках в течении 10 дней, благо на улице было тепло. Вдруг прибегают наши из Ложголово и сообщают, что немцы уже совсем рядом подошли, к Ивановской. Подъехали к сельсовету, перерезали все провода, переоделись в красноармейцев, которые везут пленных немцев. Их цель была захватить Веймарн и двинутся на Ленинград. И нас, 200 – 300 человек, пограничники опять отправили в Монастырек. Пару дней мы там находились, а потом были отправлены в Кингисепп. Наши войска отступали, шоссе все занято и мы с дядей и его семьей ушли в лес. Он нам наказал ждать его, а сам вернулся в Монастырек.  Мы перешли  за болото, но вскоре нас выгнали оттуда и опять отправили в нашу деревню. Шли жестокие бои за Нарву и Кингисепп. Наши войска держались до конца июля 1941 года. Когда мы вернулись из леса, в нашем огороде уже разместился немецкий госпиталь. Справедливости ради хочу сказать, что среди немцев встречались иногда нормальные люди. Госпиталем руководил капитан – хирург, который частенько угощал меня искусственным медом. Но зато его младший брат- эсэсовец был настоящий фашист. Увидев меня возле своего брата постоянно пинал, гонял и таскал  за уши. Хирург благосклонно ко мне относился и говорил брату, что нехорошо это, нехорошо обижать ребенка. Потом этого фашиста убили под Нарвой. Его сразу загрузили в самолет и увезли в Германию хоронить. Видимо он был из богатой семьи. В конце ноября началась оккупация и мы до весны ничего не знали о военной обстановке в стране. В нашей деревне стояли Власовские гарнизоны. Очень запомнился Сергей из Великого Устюга, который рассказывал  моей маме ,каким образом попал к ним. Выстроили всех пленных: « Кто хочет освободить Россию от коммунистов и жидов? Два шага вперед.» Вышли единицы. Остальных перестали совсем кормить. На третий раз Сергей согласился, уже не мог ходить от голода. В итоге судьба его сложилась трагически. Он ушел в лес с группой  и когда вернулся в деревню его убили.

Так как наша местность находилась в оккупации, многим приходилось идти на службу к немцам. Каждая семья должна была надрать липы и высушить липовое корье.. Устанавливалась даже норма .

Очень сохранилось в детской памяти, как евреи строили  в Нарве противотанковый ров, а потом их гнали в лагерь, постоянно ударяя и толкая их прикладами. Впоследствии я узнал об их трагической гибели в пригороде Таллина, где находился лагерь. Всех евреев сначала расстреляли, а потом укладывали штабелями с дровами и сжигали.

 В 1943году в наших краях стали появляться партизаны, они подрывали железные дороги. 8 ноября 1943 года , все деревни Чернавского сельсовета немцы подняли, определили направление ветра и стали сжигать сначала хозяйственные постройки, а потом зашли в наш дом, подняли матрас, а он был соломенный, чиркнули спичкой и наш дом заполыхал. Осталось только три – четыре  дома постройки тридцатых годов. И  мы там жили  некоторое время  потом пришел немецкий отряд и нас угнали в Кингисепп. в лагерь, который был  напротив   Ратуши. И втиснули нас всех в два деревянных двухэтажных  дома. И спали прямо на полу.

Каким –то образом узнали, что я могу управлять лошадью. Приходит немецкий офицер, посмотрел, как у меня ловко это получается  и послал с конвоиром за баландой, которую готовили наши пленные в церкви. Я грузил деревянную бочку литров на двести и в путь. А хлеб получал в Ратуше. Его пекли наполовину с опилками. Нам с матерью выдавали  один килограмм на два дня. Получалось по 250 грамм на человека. В одну из поездок за баландой  началась бомбежка и мой конвоир сразу юркнул в церковь. Я тоже спрятался сзади офицера, и прямо  у самого входа упала бомба и лошадь  погибла, оьразовалась только воронка диаметром три метра. Как потом этот конвоир накинулся , хотел прямо там, в воронке закопать меня, что лошадь не уберег. Спас меня наш пленный.

В конце января 1944 года немецкие войска отступали. Нас всех подняли и на вокзал. По трапу стали загонять в вагоны. Вдруг мама мне и говорит:» Сынок, нас ведь в неметчину угоняют.» И там оказался дед с семьей из соседней деревни, который объяснил, как можно убежать . Сначала он со своей семьей, а потом мы. Договорились таким образом, что два конвоира сначала идут навстречу друг другу. Потом покурят, поговорят и разойдутся в разные стороны. И как только они повернутся спиной к друг другу, сразу прячься под вагон. И у нас все получилось! От вокзала отошли недалеко, забежали в жилой дом, пробыли там часа два. Хозяйка побоялась нас приютить, узнав , что мы лагерные. Ровно сутки мы добирались до деревни . Утром рано стучат в окошко и сообщают, что немцы ушли, не бойтесь, пришла Красная Армия. В 1944 году  командиры, которые снимали у нас половину дома привезли нам с мамой избушку 3х4 и мы там жили до 1948 года. Я работал  за взрослого в колхозе. Всем этим премудростям меня научил мой дядя Яша. Всегда  вспоминаю  о нем с большой теплотой и благодарностью. Во многом он заменил мне отца.

В 1948 году я уехал учиться в Ленинград на киномеханика. После окончания ездил по деревням на лошадях и показывал фильмы, где останавливался там и ночевал, и кормили меня там же.

В 1950 году приехал в Ивангород. Здесь же встретил свою подругу жизни. Стали строить новую жизнь, создавать семью и прожили с ней без малого 62 года. Профессию пришлось поменять, кочевая жизнь уже не стала устраивать. Пытался устроиться на завод « Балтиец», но не взяли из-за того, что жил в оккупации во время войны. Такие были порядки. Устроился на Кренгольм, больше двух лет отработал. Одновременно получал образование в текстильном техникуме. С гордостью и благодарностью вспоминаю свою работу на Нарвской ГЭС, где трудился 42 года с первых дней пуска. Работал сначала электриком, электрослесарем, а потом уже дежурным инженером, инженером на автоматике.

Сейчас конечно уже сижу на пенсии, но понемногу тружусь на даче. К сожалению жена моя ушла из жизни, очень ее не хватает. Но жизнь продолжается.

Наша жизнь